Лучше сразу определиться с терминами. Под скукой лично я понимаю не щадящую разновидность депрессии, а только и единственно отсутствие амплуа. Человек почти всегда играет некую роль: руководителя, подчиненного, отца семейства, светского щеголя, свободного художника. Турист и путешественник — не исключение. Даже лентяй не исключение. Как проницательно заметил классик, «лентяй - это карьера-с». И только заскучавший человек искренне перестает понимать, кто он такой и зачем находится именно здесь, именно среди этих людей. Сражаться со скукой бесполезно. Разумнее уступить - быстрее вернетесь к своему нормальному состоянию. Но пойти на такие уступки лучше не дома, где вы будете ощущать себя попросту выпавшим из жизни, а в месте, которое так же, как и вы, на время лишилось собственного амплуа. Такое отсутствие амплуа на местности обычно называется «несезон», и трудно найти что-либо более созвучное скуке. Предлагаю греческий остров Санторини. По легенде, этот крошечный серпик почти бесплодной земли возник на месте знаменитой платоновской Атлантиды. Цивилизация атлантов процветала здесь до 1500 года до н. э., пока извержение вулкана, самое сильное за всю историю человечества, не положило ей конец. В считанные секунды прежний Санторини (тогда он назывался Стронгила, т. е. Круглый, и был значительно больше нынешнего) засыпало слоем пемзы и пепла в 30 метров толщиной. Затем остров просто провалился под землю, и в образовавшуюся впадину (по-научному кальдера) хлынули воды Эгейского моря. Кальдера - вещь необычайно живописная. Во многом благодаря ей остров на излете прошлого века и стал популярным туристическим местом, самым дорогим среди греческих островов. И разумеется, летом сюда ехать не стоит. Цены заоблачные. Жара под 40, толчея и давка, похожий на охотничью дробь вулканический песок, на который босой не ступишь, автобусные туры с организованными любованиями закатом, тарахтящие на узких улочках механаки (так здесь называют мопеды и скутеры) и, конечно, таверны, таверны, таверны. Зато зимой - сезон начинается в апреле, накануне Пасхи, - почти никого. Ветрено. Туман цвета крем-брюле. Это когда ветер приносит из Сахары облака пыли. Плюс выдувает породу из прибрежных вулканических скал цвета мокко, смешанного с кайенским перцем. Если вдруг пройдет дождь, все беленные известью домики на острове буреют. Их потом моют из шлангов. Но главное - ветрено. Стоишь. Мелко дребезжат рольставни в дверном проеме. Бумажной трещоткой по спицам полощутся заусенцы скотча на фонарях (скотч намотан, чтобы не выщербило стекло красной марсианской пылью).Трубка таксофона висит на рычажках как-то косо. Как ложка у экстрасенса на лбу, готовая закрутиться пропеллером. Как всякое нарушение добротных ньютоновских законов. Но это снова ветер. Это он держит трубку несколько наотлет. Он полирует ее песком Сахары и заметает эти странные литеры - Call home. Интересно бы знать, куда это - домой? Я же вроде бы дома. В месте, где не то что не страшно, а как-то даже уютно скучать. Чахнут брошенные во дворах еще осенью механаки..Часто без колес. Еще чаще - с забытыми в зажигании ключами. Но почти всегда - с зайчиком «Плейбоя» на баке. На ходу я видел только один аппарат. Седой туземец ехал с горы, отпустив руль, и крестился на церковь. И, перекрестясь, потирал себе ляжки, довольный. Церкви почти все закрыты. Языки колоколов привязаны веревками: к водосточной трубе, к дверной ручке, к штакетине на калитке. Но иногда все же звонят, потому что тишина тем и жива, что ее что-нибудь нарушает. Звуки мягко растушеваны ветром. Но каждый различим вполне отчетливо: что колокол, что рыбацкая сеть, натянутая над верандой кафе и слегка побрякивающая свинцовыми грузилами. Иногда слышно даже, как трепещет, надуваясь парусом, вспоротая обивка на стуле. Он стоит одиноко где-то возле необитаемого кафе и покорно пухнет от ветра. Адресов на острове нет. Понятие этажности, спасибо отвесным скалам, условно: в подвальном оконце возникает море, в чердачном - стена дома напротив. Время неопределенно: на часовне один циферблат показывает половину первого, второй - четверть одиннадцатого. Надо ли говорить, что часы не идут в обоих случаях? На улице никого. Время, ветер, песок. Несезон. Скука! Причем это вовсе не означает, что делать нечего. Дел как раз невпроворот - скучать ведь тоже нужно со вкусом. В Имеровигли, почти сразу за указателем вверх по дороге, осмотрите домик с крыльцом, украшенным бело-голубыми львами. Это сочетание цветов - фирменный знак острова, некая средиземноморская гжель. Белые церкви - голубые купола. Белые шины - голубые колпаки на колесах. Белые лодки - голубые полосы по бортам. И самое трогательное: белые львы - голубые глаза... Так вот, в Имеровигли львы особенные: по-моему, это местный колористический шедевр, потому что у них также синие гривы, усы, кисточки хвостов и когти. Мессария - это пять минут на такси от столицы острова Фиры - замечательна тем, что почти возле каждого дома стоят игрушечные церкви, точные копии настоящих (на острове их и без того 352, но скука часто приводит к репликации реальности). На звонницах висят снятые с осликов колокольчики (ослики - второй по распространенности вид транспорта на Санторини после механаки). Везде проведено электричество. Вставлены стекла в окнах. На дверях, правда, висят кое-где замки, как у нас на почтовых ящиках, но есть и незапертые. Обязательно загляните внутрь. Если не верите, что скуке можно молиться, присмотритесь внимательнее к маленьким фигуркам священников, сделанным из глины и любовно раскрашенным вручную. К лучам креста, от которых паутина нитями тянется к картонным нимбам Иоанна и Марии. А в алтаре, прямо за иконостасом, склеенным из бельевых прищепок, смиренно пылится красный детский носок. По-моему, чистой воды литургия... А виноградники! Нигде больше не видел таких. Представьте, спускаются по склону горы укрепленные камнем террасы, и на них - не то гнезда, не то корзины, не то просто бухты проволоки. В действительности это и есть местная лоза, только мертвая. Молодые побеги специально высаживают в такие горшки-скелеты, чтобы ветром не сдувало. Ведь вместо почвы тут - пепел один, уцепиться не за что. Как только урожай собран, отработанную лозу накручивают на уже готовую бобину, и в таком виде оставляют зимовать. Эти бобины островитяне используют и в домашнем хозяйстве, в основном как цветочные кадки и венки, которые вешают над дверями. Считается, лоза отгоняет злых духов. Если будет куда положить, возьмите один веночек с собой. Ну и, конечно, попробуйте местного белого вина: как говорят ценители, оно имеет богатый минеральный вкус. В переводе это означает «вкус пепла». А пепел и пыль - живая плоть скуки, которой нельзя не причаститься. После чего займитесь, к примеру, изучением дверных молотков в Ойе, самой живописной деревне острова. В основном это женские кисти. Узкие и смуглые от ржавчины. С кольцом или перстнем на безымянном пальце. И главное, все руки - левые. Ни одной правой. Ни одной мужской. Наверное, то были попросту дома замужних особ (раз кольца и перстни). Но не уверен. Впрочем, ходить и стучать, стучать и думать, куда делись правые руки, - занятие вполне в духе зимнего Санторини. Кто найдет ответ, тому мой земной поклон. Наконец, главное: отыщите на острове хотя бы одну калитку в никуда. Но только настоящую. Чтобы за ней - пропасть, а не лестница, круто обрывающаяся к пляжу. Мысленно выйдите из калитки: все кончено. И снова войдите в нее, с той стороны, где море: все только начинается. Оглянитесь вокруг. Подумайте про вулкан. Про извержение. Про гибель атлантов. Про 3500 лет, прошедших с тех пор. И про себя. Теперь-то вы с собой уже точно встретились. И, возможно, поняли, что скука - это отличный шанс в подробностях ощупать ту пустоту, которую принято называть будущим. Вашим следующим амплуа. И не просто ощупать, а успеть ее надышать и обжить, чтобы после она наполнилась чем-то осмысленным. А не первым приглянувшимся барахлом.
|
