Иерусалим - главный город Святой земли

О том, что Русской православной церкви принадлежит на Святой земле недвижимость, я, разумеется, знал. Но одно дело читать об этом в иностранных журналах и книгах, а другое — самому ступить в один из кварталов Иерусалима, который тут называют «русской территорией». И думаю, понятно мое волнение при виде укрепленных на домах рельефных знаков с надписью «Русская духовная миссия в Иерусалиме». Несколько шагов по мощеной улочке, и передо мной возник грандиозный Троицкий собор, построенный, как мне рассказали, в 1867 году.

Накануне я связался по телефону с начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме архимандритом Никитой. Он выслушал меня и заявил:
— Охотно с вами встречусь. Но завтра праздник Благовещения. В Троицком соборе будет торжественное богослужение. Если хотите, можете поехать со мной...

Рано утром в назначенный час к гостинице подкатил темный БМВ-320. На ветровом стекле красовался знак Русской духовной миссии. Познакомившись со мной, архимандрит Никита представил своего заместителя игумена Елисея. В их компании я чувствовал себя несколько скованно, но это быстро прошло. Меня увлек рассказ, начатый по дороге отцом Никитой.

Первое из известных нам письменных свидетельств о паломничестве в Святую землю оставил в 1062 году монах Варлаам. В 1109 году Иерусалим посетил игумен Даниил. Он подробно описал свое путешествие, и его «Хождение» стало для русских паломников своего рода путеводителем по Святой земле. Кстати, и само слово «паломник» произошло, оказывается, от обычая привозить из Палестины диковинную на Руси пальмовую ветвь.

В былые времена путешествия ко Гробу Господню были полны приключений и опасностей. Едва ли не каждый такой случай становился событием государственной и общецерковной важности. Одна из паломниц, дочь полоцкого князя Евфросинья, была даже причислена к лику русских святых. Дома, по словам Карамзина, она «день и ночь трудилась в списывании книг церковных», а во время паломничества ей «посчастливилось» умереть и быть похороненной на Святой земле.

В середине XVII века московский патриарх Никон основал неподалеку от Москвы монастырь, который назвал Новым Иерусалимом. В нем по чертежам дважды посетившего Палестину паломника Арсения Суханова был построен грандиозный Воскресенский собор — незначительно измененная копия храма Гроба Господня в Иерусалиме...

Слушая отца Никиту, я с некоторым трепетом поглядывал из окна на оригинал, возвышающийся над Восточным Иерусалимом. Храм Гроба Господня был отстроен в XII веке завоевавшими Палестину рыцарями-крестоносцами на месте разрушенного ранее сооружения IV века. Впоследствии святыня перестраивалась мало и сохранила в основном суровый средневековый облик. Попетляв по кривым улочкам арабской части города, мы оказались в Западном Иерусалиме.

Резиденция начальника Русской духовной миссии в Иерусалиме разместилась в скромном двухэтажном здании возле Троицкого собора. С удивлением обращаю внимание на стоящий рядом белый «фольксваген» с крупными латинскими буквами «UN » на дверцах и крыше. Он принадлежит советским представителям из состава военных наблюдателей ООН. Игумен Елисей объясняет, что наши военные, приезжая в Иерусалим из Каира или Дамаска, предпочитают останавливаться не в городских отелях, а в небольшой уютной гостинице при миссии. Ведь здесь всегда рады видеть соотечественников.

Мы поднялись в просторный кабинет начальника миссии. Он обставлен сдержанно в отличие от загроможденных безвкусной мебелью многих наших казенных офисов за рубежом.

Отец Никита поведал о том, что идея учреждения Русской духовной миссии в Иерусалиме возникла еще в 1841 году. Тогда в Святейшем синоде Российской империи решили утвердить постоянное пребывание на Святой земле русского архимандрита и нескольких монахов. Они должны были вести богослужения для многочисленных к тому времени русских паломников. С целью изучения проблемы, а также для библейско-археологических изысканий в Иерусалим отправился архимандрит Порфирий Успенский. Он выполнил свою задачу, и в 1847 году состоялось официальное открытие Русской духовной миссии.

Архимандрит достал и показал мне инструкцию, определявшую основные задачи миссии в год ее основания.

«Русская духовная миссия в Иерусалиме,— говорилось в ней,— служа среди инославных и иноверных образцом благоустроенной православной иноческой обители, имеет своим существенным назначением удовлетворение духовных потребностей пребывающих там русских подданных и русских богомольцев. Соответственно с сим, не ограничиваясь отправлением богослужений и духовным назиданием богомольцев, духовная миссия прилагает особливое попечение к тому, чтобы благочестивые их желания, привлекшие их во Святую землю, были удовлетворены с возможной полнотой».

В то время Палестина являлась частью враждебной России Османской империи. В 1853 году вспыхнула русско-турецкая война. Весь состав Русской духовной миссии был вынужден вернуться на родину. После заключения мира с Турцией в 1858 году в Иерусалим направился новый состав миссии во главе с епископом Кириллом Наумовым. В том же году в Иерусалиме было учреждено Русское императорское генеральное консульство.

Русская духовная миссия выполняла в Иерусалиме и дипломатические функции, подчиняясь одновременно Святейшему синоду и Министерству иностранных дел России. Нередко указания одного ведомства противоречили тем, что поступали из другого. И духовной миссии в таких случаях приходилось искать и находить соломоново решение.

В 1859 году был образован Палестинский комитет, который в дальнейшем стал называться Православным палестинским обществом, а затем Российским императорским палестинским обществом. Эта организация заботилась о быте русских паломников, занималась школьно-просветительской деятельностью, вела научно-археологические изыскания, издавала свои журналы. В его деятельности принимала участие и семья российского самодержца. На пожертвования Романовых и рядовых паломников палестинское общество приобретало земельные участки, и на Святой земле возникали русские поселения и строились храмы.

Деятельность Палестинского общества навсегда оборвала первая мировая война. Весь его персонал, как и состав Русской духовной миссии, был выслан со Святой земли. Храмы закрыты, монастыри и приюты паломников заняли турецкие солдаты. Только в 1919 году, после развала Османской империи, в Иерусалим стали возвращаться монашествующие, возобновилось богослужение в Троицком соборе.

...Архимандрит Никита смотрит на часы. Подходит время службы. Мы расстаемся, и до начала литургии остается время для осмотра «русской территории».

В двух шагах от собора меня неприятно поразила сцена, о которой не стоило вспоминать, если бы это не было обычным явлением сегодняшней жизни «священного города». К мрачному зданию, явно составляющему ансамбль с другими постройками миссии, подкатил темно-синий фургон израильской полиции. Из него вытолкнули нескольких-молодых арабов, закованных в наручники. Когда охранники вели арестованных, стоявший за моей спиной араб тихо, но гневно произнес: — Московия!

Резануло слух это слово. Означает оно «московский» или, точнее, «русский». Но почему слово, которое мои знакомые в Иордании произносили с самыми добрыми чувствами, вселяет в палестинцев гнев и ужас? Для моих арабских друзей «Московия» отождествлялась прежде всего со школой Российского палестинского общества, где учились грамоте их отцы и деды. Но здесь, в Западном Иерусалиме, «Московией» называют страшную тюрьму, куда израильские власти бросают палестинских патриотов.

Как же случилось, думал я, что ненавистное арабскому населению место оказалось на «русской территории»? Позднее мне объяснили, что занятое тюрьмой здание, как и окружающие его дома, принадлежали Русской православной церкви, но потом были выкуплены израильскими властями, хотя после образования государства Израиль его правительство вернуло Русской православной церкви всю находящуюся на его территории собственность. Здание было крепким, как строили в былые времена, пришлось только на окнах решетки установить да кое-где колючую проволоку протянуть. Сохранилось, увы, и старое название — «Московия». Признаться, было горько слышать об этом.

Существует в Иерусалиме и так называемая «белая церковь» — зарубежное церковное управление, объединяющее священнослужителей и верующих, покинувших Советскую Россию после революции. Сначала эмигрантскую духовную миссию возглавил архимандрит Мелетий, а с 1922 года его сменил бывший кишиневский митрополит Анастасий. «Белая церковь» и Московская патриархия не имели никаких контактов весьма продолжительное время. И лишь в 1945 году по случаю победы над фашистской Германией патриарх Московский и Всея Руси Алексий совершил паломничество в Иерусалим и тем самым восстановил связь России с палестинскими святынями.

Напряженные отношения между Московской патриархией и эмигрантской «белой церковью» осложнились после присоединения Западного Иерусалима к Израилю. Представители зарубежной русской церкви были вынуждены переселиться в восточную часть города. С того времени и по сей день на Святой земле соседствуют две независимые друг от друга русские духовные миссии. Израильские власти совершенно игнорируют «белых» и отношения поддерживают только с «красными». Однако эмигрантская церковь в Восточном Иерусалиме имеет школу, где учатся несколько десятков палестинских девочек. Русская духовная миссия такой работы не ведет.

В день моего приезда в Иерусалим довелось самому почувствовать недружелюбие «белой церкви» к представителям нашей страны. Осматривая в сопровождении палестинских коллег восточную часть «священного города», я оказался среди вековых оливковых деревьев Гефсиманского сада. Того самого, где, по преданию, схватили Иисуса Христа. Поблизости, на знаменитой Елеонской горе, я увидел небольшой храм с золотыми луковичными главками, будто перенесенный сюда чудодейственной силой откуда-то из Замоскворечья. Мы быстро поднялись к ограде, но проникнуть дальше нам не удалось. Сторож-араб наотрез отказывался пускать к церкви Марии Магдалины. Час и вправду был неурочный, но мои попутчики проявили настойчивость.

Они принялись доказывать, что с ними русский гость и выпроваживать его отсюда просто некрасиво. Мои друзья обрадовались, когда в воротах показалась монахиня. Судя по внешности, это была арабка. При виде ее палестинец воскликнул:
— Это гость из Советского Союза!
— Мы с ними не желаем иметь дела. Они красные, а мы — белые,— холодно ответила женщина и плотно затворила калитку.

Мой спутник потерял дар речи, а мне пришлось объяснить, что это все значит. Он-то ведь не подозревал о существовании в Иерусалиме двух русских церквей.

Невеселые размышления у стен Троицкого собора прервал архимандрит Никита. Он вышел в полном церковном облачении в сопровождении свиты монахов и духовных лиц. Через минуту к храму лихо подрулил микроавтобус, которым управляла молодая монахиня. Появление матушки Татьяны, чье пристрастие к автомобилям является и особым видом монашеского послушания, как обычно, привлекло к собору журналистов и толпу зевак. Но сегодня в центре внимания была не она, а сидящий в машине бородатый человек в белом клобуке — представитель Иерусалимского патриарха, главы греческой православной церкви, митрополит Диокесарийский Иаков.

Архиерей был главным действующим лицом особенно торжественного и весьма продолжительного богослужения по случаю большого церковного праздника. Обедня завершилась выносом из храма иконы Благовещения Пресвятой Богородицы. Под псалмы монахинь праздничную икону поместили в автомобиль матушки Татьяны, после чего духовные лица и приглашенные расселись по машинам. Вся эта процессия отправилась в Горненский монастырь. Он находится в девяти километрах от Иерусалима в живописном местечке Айн-Карем.

В одной из машин миссии нашлось место и для меня. Наш необычный караван спустился с иерусалимских холмов в долину, зажатую невысокими лесистыми горами. Айн-Карем — излюбленное место отдыха жителей Иерусалима. Навстречу попадаются толпы веселых людей. Они уступают дорогу и с удивлением смотрят нам вслед.

Впереди на склоне несколько храмов. Здесь все связано с русской историей. Как сказано в одной из книг Библии, Карем в числе других палестинских городов был предоставлен колену Иуды — одного из двенадцати сыновей праотца Иакова. По поверью христиан, в пещере близ этого города родился Иоанн Креститель. Это предание впервые записал в VI веке греческий паломник Феодосии. Упомянул он и о существовавшем тут храме, построенном на месте легендарной встречи матери Иоанна Предтечи Елизаветы и Пресвятой Девы Марии. В этом-то благословенном месте более ста лет назад возник русский женский монастырь, к которому мы приближались по горной дороге.

В 1871 году управляющий Русской духовной миссией архимандрит Антонин (Капустин) для нужд паломников купил неподалеку от Айн-Карема небольшую оливковую рощицу и два старых дома. Позднее удалось прикупить и соседние участки земли. На крутых склонах возникла небольшая русская деревня, где находили пристанище задерживающиеся в Палестине паломницы из России. Их тут называют «русскими поселянками». В феврале 1883 года здесь освятили храм Казанской Божьей Матери, а в начале нынешнего столетия был заложен большой собор. Строительство его прекратилось с началом первой мировой войны да так и не было возобновлено...

На встречу процессий из монастыря вышли за ворота все обитательницы, икону Благовещения с величайшими почестями вынесли из машины. Громко ударили колокола. Монахини подносят к лицу Богородицы лик Святой Елизаветы. Это как бы символизирует встречу Девы Марии с матерью Иоанна Предтечи. Затем икону Благовещения проносят среди цветов по узкой асфальтированной дорожке к монастырскому храму.

...Гаврииле, благочинной Горнинской обители, на вид не более тридцати лет. Миловидные черты лица подчеркивает строгое монашеское одеяние. После богослужения она выглядела усталой, видимо, подготовка к празднику отняла много сил. Однако побеседовать с журналистом-соотечественником не отказалась.

— Перед первой мировой войной в нашем монастыре было сто пятьдесят русских поселянок. Как только Россия начала военные действия, турецкие власти заставили их покинуть монастырь...— рассказывает мать Гавриила.— Первая группа монахинь из Советского Союза прибыла сюда лишь в 1955 году. С этого времени Русская православная церковь снова стала направлять на Святую землю желающих провести здесь часть своего монашеского подвига.

Благочинная медленно ведет меня по дорожкам монастырского сада, обнесенного мощной крепостной стеной. В настоящее время за ней отгородились от мира сто пятьдесят одна русская поселянка. Они живут в домиках-кельях, рассыпанных по крутому склону горы. У каждой монахини свой отдельный домик. Почти все здания построены в прошлом веке и лишены элементарных удобств.

— В обители нет даже водопровода,— то ли жалуется, то ли гордится мать Гавриила.— Для питья и других нужд мы пользуемся дождевой водой, которую тщательно собираем в осенне-зимний сезон. Правда,— как бы спохватывается она,— мы намерены в ближайшее время провести водопровод из Айн-Карема.

Мне трудно судить, насколько необходимо прокладывать трубы по этим цветникам. Глядя на буйное разнотравье, не скажешь, что тут не хватает воды.

Основную часть дня монахини исполняют послушания в монастыре и на других принадлежащих Русской духовной миссии территориях на Святой земле: большинство поселянок работает в саду, мастерят церковную утварь, а некоторые даже пишут иконы. Денежное содержание монахини невелико — 60 американских долларов в месяц. Правда, они не тратят ни цента на питание.

Как ни удерживался, все-таки задаю вопрос:
— Матушка, а как сестры попадают в Горнюю?
— Желающие провести часть жизни в монастыре на Святой земле подают заявление в Отдел внешних церковных сношений Московской патриархии. Направляют сюда чаще всего послушниц Пюхтицкого, Рижского и Мукачевского монастырей.

— Если не секрет, на какой же срок?
— Заранее он не определяется,— отвечает благочинная.— К примеру, одна из наших сестер живет здесь двадцать пять лет. А другие покидают монастырь уже через несколько месяцев — то не подходит для здоровья климат, а то и просто сказывается тоска по родине.

— Положен ли сестре отпуск? — спрашиваю я наобум.
— Конечно. Через каждые три года пребывания в монастыре. Обычно отпуск продолжается два-три месяца. Случается, едут на родину вне очереди — при чрезвычайных обстоятельствах. На погребение родственников, например.

Мать Гавриила к слову вспоминает о трагедии, разыгравшейся в монастыре пять лет назад. Здесь взорвалась бомба, подложенная, как установили, террористом-одиночкой. Погибли две монахини.

— Простите, а не гнетет ли вас на Святой земле обстановка повышенной опасности? — интересуюсь я.
— Слава Богу, подобных происшествий больше не было,— крестится благочинная.— Но приходится помнить об этом. Обитель обнесли высокой каменной стеной.

Мы прошли через небольшую сосновую рощицу и оказались перед входом в пещеру. Сверху скала была отмечена невысокой часовенкой, сложенной из крупных каменных блоков. Спустившись по лесенке, мы оказались перед закрывавшей путь в подземелье ажурной металлической дверью. За ней — главная святыня Горненского монастыря, пещерный храм Рождества Иоанна Предтечи. По преданию, это та самая пещера, где родился Креститель.

...При выходе из храма оглушает щебетание птиц, одурманивают запахи знакомых и незнакомых растений и трав. Как будто воистину побывал на Святой земле.